Продолжаем изучение ксилофагов!
В Полистовье пришла весна. Красавец апрель правит бал и на озере, и в лесу, и на болоте.
Лучики солнца проникли в самые потаённые уголки заповедного леса. Посмотрите, как тянут ввысь ещё неодетые листвой кроны белоствольные березы и величавые осины. Они хотят распуститься, вдохнуть жизнь в ещё сырые, недавно напоённые соком стволы. Апрель в Полистовье сплошь голубой: лужицы на земле, беспредельное небо, голубые глаза озёр, улыбаясь, глядят на путника. Мы пробираемся по затопленному горельнику до ур. Сихово. Вокруг разливаются птичьи трели, чарующие звуки ещё робко ступающей по болотному краю весны. Тетеревиные тока в самом разгаре. Задорные петуны, коих собирается там не менее 20-30, производят гул, сравнимый с работой мощного генератора.
Ноги сами идут на эти звуки, вязнут в трясине. Но нет… они очень далеко, а слышно в безлиственном лесу будто они рядом, в нескольких метрах. Вернувшиеся домой журавли оглашают лесное царство громким курлыканьем. По молодому лесу бродят лоси, опьянённые запахом весны, а вслед за ними перелинявшие волки. Жизнь Полистовья мало-помалу настраивается на летнее время. Мы пересекли труднопроходимый горельник и движемся по ельнику, сменившему остатки девственного леса из корабельных сосен. В этом лесном массиве расположена постоянная пробная площадь (ППП) – выделенный участок леса, предназначенный для постоянного мониторинга древостоев хвойных пород, заселённых стволовыми ксилофагами.
Это обширная группа насекомых ведёт скрытый образ жизни под корой и в близлежащих слоях древесины. Цель нашего первого в этом сезоне полевого выхода – выявить, насколько интенсивно идёт вылет и выход насекомых из мест зимовки. Почему же апрель и его вторая половина? Ведь было столько солнечных дней, как горячих блинчиков из печи. Неужели они ещё спят? Спешу разочаровать: они только что оправились от зимней диапаузы, личинки вялые, малоподвижные, или вовсе не покидавшие зимних гнездовых камер. Эти насекомые относятся к животным с непостоянной температурой тела и сильно зависимы от микроклимата мест обитания. Их развитие, размножение, поведение возможны лишь в пределах определённого диапазона температур, характерных для каждого вида. При температурах ниже или выше этих пределов наступает холодовое или тепловое оцепенение, а затем и смерть организма. Верхние и нижние границы температур, в пределах которых возможно развитие того или иного вида, называют порогами развития, а температуры, лежащие выше нижнего порога и не выходящие за пределы верхнего порога, получили название эффективных температур. Для завершения своего развития каждому виду насекомого необходимо определённое количество тепловой энергии, т.е. какая-то постоянная для данного вида сумма эффективных температур.
Сумму эффективных температур рассчитывали, суммируя разности между среднесуточной температурой и 10 °С за все дни со значением данного показателя свыше 10 ?С. Так, для полного развития одного поколения типографа и шестизубчатого короеда сумма эффективных температур составляет 550?, для яблонной плодожорки – 725?, для озимой совки – 1000? и т.д. Практикам – энтомологам этот показатель помогает прогнозировать продолжительность развития данного вида различных постоянных температурах. Сумма эффективных температур используется также для определения сроков возможного появления в природе тех или иных фаз развития ксилофагов, сроков откладки яиц и т.д.
Вместе с тем, расчёты суммы эффективных температур часто дают значительные отклонения от фактических показателей развития насекомых. Эти отклонения могут происходить под влиянием экстремальных условий, в которых оказалась популяция: например, при пониженной влажности воздуха или неблагоприятных условиях питания, снижающих скорость развития, а также при наличии в годичном цикле диапауз, особенно летних. На расчётные показатели могут влиять даже колебания температуры в дни преимущественно весеннего и осеннего периодов, когда среднесуточная температура воздуха близка или ниже пороговой, а в дневные часы превышала порог развития. В ходе обследований пробных площадей мы наблюдали иногда противоположные примеры: короеды активно вылетали из-под коры здоровыми и упитанными, в то время как отродившиеся златки только готовились к сверлению летных отверстий, личинки короедов были малоподвижными, в то время как личинки усачей при отдирании коры сразу же начинали двигаться. Из-за холодной погоды и повышенной влажности под корой заселённых деревьев некоторая часть насекомых вообще не выходит из мест зимовки, так как обволакивается обильным грибным налётом и гибнет от более вирулентного патогена. Так что никакой даже самый совершенный расчётный метод не обходится без обследования деревьев и постоянного мониторинга численности и развития видов ксилофагов.
По наблюдениям на пробах и маршрутной сети мы с удовлетворением отмечаем, что ранее поставленные маршрутные точки «работают»: в них изменяется динамика численности, площади питания, способы зимовки и защиты, качественные показатели «здоровья» насекомых – их размеры в каждом возрасте, упитанность, активность и т. д. Дорога с ещё сохранившейся местами тракторной колеёй неумолимо ведёт нас в урочища Слобода и Сихово.
И вот мы на просторе широких лугов, расступившемся среди стен леса. Люди выбирали для жилья самые живописные, радующие взор места. Защищённое от всех ветров, на берегу некогда чистейшего заболоченного пруда и «обводного канала» (аналог подобного в северной столице). Мы обходим сиховские угодья, принадлежавшие некогда к барскому имению, живо представляя себе картины сельской жизни и нелёгкого крестьянского труда. Но и теперь заповедное Сихово не пустует: бобры-строители соорудили огромную хату, лоси отдыхают у стен леса, кабаны перепахали бывшие плодородные земли огородов. На дороге мы встречаем диковинное культурное растение, красиво цветущее и благоухающее медовым ароматом. Просто чудо для неодетого апрельского леса. Должно быть ещё барин растил в своём саду прекрасную диковинку. Для определения «экзота» делаем макросъёмку.
И снова шагаем: учёного, как и волка, ноги кормят. Предстоит обратный путь. Мы снова направляемся в голубые апрельские дали, на берег древнего Полисто, где вездесущая вода болотного края через переходящий в горизонт окоем леса сливается с бездонным небом, по которому растекается солнце и гуляют белые барашки облаков.
Научный сотрудник, канд. биол. наук Галапов В. А.